Первая симфония Хачатуряна (1934) – это первое в истории армянской музыки произведение, написанное в этом жанре. В ней – дипломной работе композитора-выпускника – выявилась основная черта творческой индивидуальности Хачатуряна – радость восприятия жизни, огромный оптимизм, выраженный в монументально-эпических музыкальных образах. Это первое произведение композитора, где ярко раскрывается его призвание симфониста.
В становлении зрелого музыкального языка композитора, в его отношении к народной музыке и ее симфонизации очень важное значение имело изучение классической музыки. Творческие принципы не только армянских, русских, но и западноевропейских классиков помогли Хачатуряну найти свой верный путь в творчестве.
Первая симфония Хачатуряна (e-moll, G-dur) – трехчастное циклическое произведение, в котором все три части объединяются в основном танцевальностью ритмо-интонаций. Первая часть дает исчерпывающее развитие основного замысла, вторая и третья только дополняют его. Уже в первой части симфонии совершенно определенно выявляется не только склонность композитора к симфоничности, но и характерные черты его музыкальной речи: патетика, романтическая взволнованность, драматическое развитие музыкальных образов. Характерные для стиля музыки Хачатуряна импровизационность и монотематизм, как методы целенаправленного тематического развития, уже определенно выявлены в Первой симфонии.
Впервые Первая симфония была исполнена в 1935 году в зале Московской консерватории в исполнении оркестра под руководством Э.Сенкара.
«Я очень хорошо помню то большое и сильное впечатление, которое на меня произвела Первая симфония, – говорил Д.Д.Шостакович, – впервые исполненная в Ленинграде в 1936 году под управлением дирижера Штидри. Еще до исполнения симфонии Хачатурян ознакомил меня с ее партитурой. Меня поразило необыкновенное мелодическое богатство этого произведения, превосходнейшая яркая оркестровка, глубокая содержательность музыкального материала, его общий праздничный и радостный колорит. О музыке Первой симфонии можно сказать, что это настоящее упоение красотой и радостями жизни. Помнится, что на премьере Первой симфонии было очень много музыкантов, которые испытывали то же чувство, что и я: чувство радости по случаю появления очень большого и талантливого композитора…»

Во Второй симфонии (1943) Хачатурян художественно правдиво, образно воспел героизм советского народа, его борьбу, думы и переживания в суровые дни Великой Отечественной войны.
«Моя новая, Вторая симфония, – писал композитор, – не имеет литературной программы; создавая ее, я старался воплотить в обобщенных музыкальных образах те думы и чувства, которыми живет сегодня наш народ.»
Монументальная Вторая симфония – яркий образец симфонии героико-патриотического жанра. Тревожные звуки, оповещающие о всенародном бедствии, драматизм напряженной борьбы, глубокая скорбь и воинственный призыв к гимну победы в финале – так развивается музыка Второй симфония, такова ее музыкально-драматическая концепция. Если в годы войны художественная правда музыкальных образов Второй симфонии призывала к борьбе за окончательную победу, то в наши дни трагедийность этого произведения, напоминая о минувшей войне, призывает к борьбе за мир. Вторая симфония начинается небольшим вступлением, оповещающим о большом всенародном бедствии. «Колокольные удары во вступлении, – пишет Хачатурян, – подчеркивают значительность происходящего, заставляют сосредоточиться.»
Музыкальный образ набата вызывает ответную реакцию – слышны как бы скорбные стенания народа. Интонации стенаний пронизывают всю симфонию, что дает основание говорить о монотематизме. Во Второй симфонии, как и в других симфонических произведениях, этот прием имеет огромное драматургическое значение. Но скорбные интонации вступления приобретают в финале Симфонии новое качество, сливаясь с торжественным победным гимном славы.
«Мне не хотелось, – пишет Хачатурян, – чтобы слушатели искали здесь конкретные иллюстрации к картинам нечеловеческих страданий, причиненных фашистскими извергами. Но я не могу не признаться, что когда писал Andante (III часть), передо мной вставали трагические картины немецких зверств.»
О Второй симфонии с восторгом пишет известный румынский дирижер Джордже Джорджеску:
«С творчеством Арама Хачатуряна я познакомился задолго до нашей личной встречи. Однажды летом, отправляясь в санаторий на побережье Черного моря, я захватил с собой партитуру Второй симфонии. При первом же просмотре меня необыкновенно удивило великолепие ее содержания, богатство мелодий, искренность. Вскоре мне захотелось по-настоящему изучить Симфонию и исполнить ее. С нетерпением ждал я начала сезона. Осенью, по возвращении в Бухарест я стал работать над Второй симфонией вместе с оркестром и вскоре она была включена в четыре наших концерта, имевших колоссальный успех. Иначе и не могло быть с произведением столь величественным, в котором счастливо сочетаются колорит, поэзия, идущие от народного искусства и классическая ясность формы. Сочетание оригинальное, свежее! Это произведение полное глубокого драматизма, богатое и разнообразное по звучанию. В симфонии выражены, кажется, все чувства, которые бушуют в сердцах людей. В ее звуках – гнев и возмущение, скорбь и лирика, интимная и в то же время торжественная. И всю эту гамму чувств сменяем настроение праздничности, возвещающей торжество радости жизни.
Вторая симфония Хачатуряна прочно вошла в репертуар оркестра Бухарестской филармонии. Она в значительной мере способствовала успеху и наших гастролей за рубежом: в Москве, Киеве, Ленинграде, Варшаве, Праге. Мне приходилось дирижировать ею в Риме, Белграде, Лейпциге, а также на Первом международном фестивале имени Джордже Энеску в Бухаресте (1958 г.).»
Музыкальный критик Г.Хубов назвал это произведение «Симфония с колоколом». В 1946 году Вторая симфония была удостоена Сталинской премии.

К 30-летию Октября Хачатурян написал монументальное произведение для большого симфонического оркестра с тройным составом духовых инструментов, пятнадцати солирующих труб и органа – Симфонию-поэму. Увеличенный состав оркестра дал возможность создать необычайное по силе звучание.
Композитор не предпосылает новому произведению ни программы, ни эпиграфа, ни посвящения, которые могли бы определить его содержание. В основе одночастной Симфонии-поэмы – две темы, определяющие развитие произведения.
Судьба этого произведения сложилась не просто. В январе 1948 года на совещании деятелей советской музыки Симфония-поэма была подвергнута резкой критике со стороны властей, в частности, в связи с введением в партитуру 15 труб и органа, а имя Хачатуряна фигурировало в числе «композиторов-формалистов» наряду с именами Мясковского, Прокофьева, Шостаковича. Арам Хачатурян не был готов к такого рода нападкам – и как композитор, и как человек. «Как все мы ждали нашего учредительного съезда! И здесь-то, именно в это время меня стукнули по голове так незаслуженно и несправедливо… Я был подавлен, я был уничтожен. Я всерьез помышлял о смене профессии…», – говорил Хачатурян по прошествии лет.
Позже Симфония-поэма была названа композитором Третьей симфонией. Впервые она прозвучала в 1947 году в Ленинграде под управлением Е.Мравинского. Со временем Третья симфония заняла достойное место в мировой музыкальной культуре.